Читать интересную книгу Сны во сне и наяву. Научно-фантастический роман - Александр Тебеньков

И случается, что на материале старых опытов делаются открытия. Или, анализируя старые данные, находят подтверждение новым идеям. И зачастую это делает не сам экспериментатор, а тот, кто приходит следом. Нередко – через много лет.

Коробки с «пустыми» ЭЭГ складывали на диване, на журнальный столик выставляли те, в которых обнаруживался хотя бы намек на флуктуацию. Любую, не обязательно похожую с энцефалограммы Афанасьевой. На стол попадали абсолютно все ЭЭГ, в которых глаз усматривал хотя бы малейший намек на отклонения от нормы. В сущности. Баринов с Игорем шли сейчас мелкоячеистым бреднем, вели быстрый и грубый отбор, а детально разбираться еще предстояло. Все впереди.

Даже на первый взгляд, все выявленные флуктуации разнились между собой, не попадалось ни одной похожей, не то, чтобы одинаковой.

…Ровно в двенадцать решили на сегодня заканчивать.

Выключив верхний свет, они сидели за приставным столом при свете настольной лампы. От кофе уже першило в горле, и Баринов вспомнил, что сверточек, который собрала им официантка, так и остался нетронутым.

Бутерброды оказались с копченой колбасой, а «Будвар» приятно взбодрил.

– Вся беда, что на ЭЭГ мы фиксируем излучение верхних слоев коры головного мозга, снимаем, так сказать, пенки. А что творится там, в глубине?.. Думаю, что вот эти «веретенца» или «тремор», как ты их назвал, это особо сильные импульсы, которые прорываются иногда наружу. И еще не вопрос, характеризуют ли они способности перципиента. Как ты считаешь, Игорек, а?

– Не знаю, дядя Паша, не знаю, – в такие вот неофициальные моменты он, сам того не замечая, переходил на более привычное обращение. Игорь приходился Баринову родным племянником, правда, мало кто об этом знал. Свою родственную связь они не афишировали, Игорь даже наедине обращался к нему по имени-отчеству и на «вы». Обращением по-родственному, по-простому он не злоупотреблял даже в домашней обстановке. А тут вдруг вырвалось, впрочем, осталось оно незамеченным как Бариновым, так и самим Игорем. – Не вживлять же им электроды, не так ли?

– Ну да, ну да, – рассеяно согласился Баринов и продолжил: – Надо искать методы. А пока давай искать людей… Завтра у меня день биохимии, сразу после праздников – операционный. Орозбек собачку уже готовит, будем ей ставить электроды по «ленинградской» схеме. А ты возьми двух-трех лаборанток – согласуешь с Александрой Васильевной – и ищи. При малейшем намеке – до кучи! Не беда, если отберешь лишнее, лучше перебдеть, чем недобдеть. Думаю, человек десять-пятнадцать наберется в доступном радиусе. В Кызыл-Кию, Ош, Джалал-Абад, вообще на юг пока лезть не будем. В понедельник возьмешь машину с водителем, дня за три объедешь их всех. Вопрос один – не видят ли они странные сны?.. Да что я говорю, сам понимаешь, о чем спрашивать. При малейшем подозрении – уговаривай на повторное обследование, зафиксируй сюжеты и темы сновидений. С собой бери институтские бланки командировок, официальные письма в сельсоветы с просьбой о помощи, наличные под отчет – словом, как обычно в свободном поиске. Только теперь поиск будет целевым и конкретным. Город не включай – тут я сам. Тем более, что здесь под подозрением только трое – Залыгина, Верочка Малова и Коровников. Прокопец и Бикбова, по моему, «пустышки», но для порядка…

– А сама Афанасьева отрицает свои способности к экстрасенсорике? К целительству, или, допустим, к биолокации?

– Понимаешь, при общем опросе я на этом внимание заострял, но не акцентировал. Главным все же оставались ее сновидения. По ее словам, больше ничего особенного с ней не происходит.

– Могут быть латентные, нереализуемые возможности и способности.

– Вот это и надо выяснить… В четверг мы с ней по заведенному порядку беседуем о результатах прошедшей недели, тогда постараюсь и этот вопрос затронуть… Ну что, оставляем в кабинете все как есть и – по домам. Надо немного и отдохнуть. День, как мне кажется, прошел плодотворно.

– Так в среду же – Седьмое ноября! Послезавтра… вернее, уже завтра, – вдруг спохватился Игорь.

– Ах, черт! И верно… – Баринов с досады даже пристукнул кулаком по столу. – Ну что за невезуха! Я и забыл, три дня праздников, «веселится и ликует весь народ»… Значит, сдвигаемся на следующую неделю. Досадно.

…Перед тем как ехать домой, Баринов наведался в лабораторию на заднем дворе, Игорь с ним.

Через темный двор шли с остановками, не торопясь, после закрытого помещения наслаждаясь свежим, холодным и влажным воздухом. Дождик уже не моросил, однако и звезды не просматривались.

В «сонную» комнату не заходили. В эту ночь там спали четверо: Афанасьева, два очередных студента-добровольца и мужчина лет сорока после перенесенной трепанации черепа. Его Баринов не знал, но согласился проконсультировать по просьбе профессора Метченко из республиканской клиники.

В комнате отдыха дежурная бригада из трех человек пила чай, по телевизору передавали ночные новости. Визиту начальства не удивились. Необходимости в нем не было, просто уж такая сложилась традиция.

От чая они отказались, выслушали доклад, что все в порядке, все в норме и, попрощавшись, пошли к машине.

Ноябрьские праздники благополучно закончились. Теперь, слава богу, до Нового года никаких вынужденных перерывов не просматривается.

В ожидании девяти часов, когда должна была появиться Афанасьева, Баринов снова и снова перебирал стопку скоросшивателей. За эти дни Игорь отобрал двадцать три кандидата на дополнительное обследование.

Сегодня после обеда они вдвоем их еще раз профильтровали, наметили первую очередь из одиннадцати человек, живших сравнительно неподалеку. Пятерых городских Баринов взял на себя. На долю Игоря пришлось шестеро – в Чуйской долине и на Иссык-Куле. Юг республики, а также Таласскую и Нарынскую области решили пока не трогать. И сейчас он еще раз просматривал протоколы опытов, образцы энцефалограмм, прикидывал, с кого начать.

Но прежде всего, конечно, следовало поговорить с Афанасьевой, и вопросы к ней теперь должны быть более целенаправленными и вполне определенной тематики.

…Верхние два скоросшивателя он отложил в сторону после небольших раздумий.

Разумеется, с Еленой Сергеевной Прокопец поговорить надо, вот только будет ли толк? Мутная какая-то тетка, в общении тяжелая. Притворяется дурочкой, мало что понимающей, глазки хитрые прячет по сторонам, так и снуют они туда-сюда, ни за что особо не цепляясь. Хорошо усвоила, что у нас с дурака – какой спрос?..

Как же она насторожилась, когда Баринов заявился к ней якобы за помощью – болеет он, мол, а знающие люди посоветовали к тете Алене сходить, вдруг поможет. И напоролся на полную «несознанку» – я не я, и лошадь не моя, и сроду-то я никаким знахарством не баловалась, да и мало ли что люди со зла скажут, им, людям, и сбрехать недолго, а вот так-то честную пенсионерку и под монастырь-то подведут, и глазом моргнуть не успеешь. И зачем ей знахарство, у нее пенсия, слава богу, и вполне хватает. Государство не обидело, за сорок два годочка трудового стажа хорошую пенсию дало, вон, даже дочери может помогать, да и сейчас она работы не боится, полы в соседнем магазине моет, и участковый может подтвердить, что ничем таким она не занимается… Явно опасалась, что Баринов «из органов», и прищучит ее за незаконное врачевание.

Его красное удостоверение завлаба академического института напугало еще больше, даже смотреть его не хотела. Еле-еле уговорил обследоваться, пришлось всякую наживку пробовать, а сработала самая элементарная. Как только она поняла, что надо просто приходить и спать в тепле и уюте, а за каждую ночь отвалят ей по пять рубликов, моментально согласилась. Вот только в ведомости никак не хотела расписываться, чтобы значит, следов не оставлять… С ней, пожалуй, нужного разговора не получится.

Вторую, Евгению Алановну Бикбову, Баринов помнил плохо. С ней работала Александра Васильевна, она ее и нашла. Дама оказалась солидной и респектабельной, с высшим техническим образованием. Видимо, и по сей день работает в своем КБ, проектирует сельскохозяйственные машины типа пресс-подборщиков и сеялок-веялок. А в свободное время подрабатывает гаданием, снимает и наводит порчу, занимается приворотами, а заодно и исцеляет «от женских болезней» – вплоть до бесплодия. Особая статья – криминальные аборты без хирургического и медикаментозного вмешательства, просто словом и возложением рук. Только их она, естественно, категорически отрицала…

На обследование пошла охотно, быстро уяснив, что ничего ей за незаконное врачевание, гадание и привороты не будет.

Хваткая баба постаралась вынести для себя максимальную пользу: выпросила письмо на официальном бланке института, в котором он, Баринов, как заведующий лабораторией, доктор медицинских наук благодарит Е. А. Бикбову за «личное участие в экспериментах, направленных на изучение мозговой деятельности человека, чем принесла определенную пользу науке»… Пожалуй, и к ней, кроме вопросов, Баринов ничего не будет иметь…